Утро на юге страны было мягко говоря прохладным. А если точнее, то жутко холодным, кто меня хорошо знает, тот понимает, что я не люблю жаловаться на недостаток тепла, да и вообще жаловаться не очень люблю. Но тут и моя сила воли не устояла. Так что признаюсь, было жутко холодно. У меня замерзли руки, ноги, я спала скрючившись и это было единственное положение при котором хоть как-то можно было сохранить тепло. Я не мерзлячка, но на мне было две пары леггинсов, футболка и теплая толстовка. В кожаной куртке лежать было не очень удобно, так что единственное полезное, что с ней можно было сделать - подложить под голову вместо подушки. Спальник совсем не спас от холода ночи, который проникал в шатер сквозь "дверь", полог, не знаю как лучше назвать это отверстие.

Проснулась я за несколько минут до будильника. И взявшись за телефон, чтобы посмотреть время, я осознала, что во мне борются два желания: первое - хоть бы еще можно было чуть-чуть поспать, и второе - надеюсь, скоро нужно вставать, я больше такого "отдыха" не выдержу. Второе было ближе к реальности, так что, несмотря на ужасную сонность мы с Наташей все же встали (она, кстати сказать, ждала моего будильника не меньше меня, потому что ее был заведен на 15 минут позднее).

Мы вышли из шатра, красные головешки костра еще светились в утренней темноте. Ночь перед рассветом, и правда, очень черная, как в песне Florence and the Machine. Тогда мне эти строки в голову не полезли, мысленно я только и делала что материлась на безумный холод, на такое раннее утро, что даже солнце еще не встало!

Умывшись, мы потихоньку начали собирать свои вещи. Понемногу начали просыпаться и остальные ребята. Сонные, все были немного похожи на зомби. Пять минут и все бодры и веселы. Что тут и говорить - рассвет в пустыне не менее чудесен, чем ее ночная тишина, поглощающая в себя все мысли.

Розовый диск медленно поднимался над пустой равниной. Он казался таким близким и таким далеким одновременно... Тянешь руку, но схватить невозможно. Отвлекаешься на пару секунд, чтобы достать фотоаппарат и сфотографировать утреннее чудо, и вдруг обнаруживаешь, что солнце уже утонуло в голубизне неба, взмыло как воздушный шар, распуская вокруг себя желтые лучи и опускаясь на караван верблюдов. После завтрака нас ожидала прогулка по пустыне, но уже не на своих двоих, а на удивительных и добродушных животных с длинными ресницами. В голове пробежала мысль о том, что мне очень хочется покататься на лошади, а это совсем не то... И это желание всплыло совсем не вовремя в моем сознании. Но потом в голове зазвучали нужные и самые подходящие слова: могла ли я себе представить еще пару недель назад, что сейчас я сяду на двугорбого верблюда и поеду на нем по пустыне Израиля.

Катались мы по двое. Я была впереди, так как вешу меньше. Садились мы с одной ноги, поскольку как только верблюд чувствует на себе вес, он начинает вставать с задних ног. Он наклоняется вперед, потом назад и, наконец, встает ровно. Ощущение будто на американских горках.

Эмоции от получасовой прогулке на караване не могут уложиться в словах. Это буря, гремящая в теле, в мозгу, на кончиках пальцев. Если взять какие-то обрывки белее-менее связного текста из моей головы: простор, величие, необъятность, бесконечность, история, предки, родина, Авраам, Моисей, паломничество, бегство, кочевничество, народ, величие, простор... И песня Леонарда Коэна Hallelujah, hallelujah, hallelujah, hallelujah.... Your face was strong but you needed proof...with nothing on my tong but hallelujah....

Покорением одной только пустыни этот день не обошелся. Впереди была Массада. И ее мы взяли штурмом, под рассказы нашего гида Миши. Как бы ужасно я себя не чувствовала после ночи в шатре, впереди было не меньше впечатлений, чем позади.

Подняться на гору было занятием очень и очень простым. Всего-то передвинешь своими двумя по насыпи, по которой сюда пытались подняться римляне.

Наверху нас ждал потрясающий вид на горы Иордании, Мертвое море и израильские пустыни. Представить только, каких-то пару-тройку тысяч лет назад здесь жили люди: под палящим солнцем, забираться сюда на парнокопытных было дело не из легких (дорога, по которой мы поднялись наверх была просто маленькой ромашкой, в сравнении в огромным вьюнком, змеиной тропой, по которой мы спустились чуть позже вниз), на горе нет естественных источников воды, поэтому древние архитекторы проделали водопровод в окрестных горах, и когда шел дождь вода накапливалась и по отверстиям доходила до обитателей Масады. А внизу Мертвое лечебное море, настолько соленое, что дважды его попробовать не решишься. Воду из моря поднимали наверх для местных бассейнов. Вот роскошь-то была для правителей, живущих в трехъярусном дворце. Если хорошенько напрячь свое воображение, то можно представить белоснежные отполированные камни, обозначающие балконы с прекрасным видом на весь Израиль.

Красивыми видами этот экскурсионный день не ограничился. Впереди еще Мертвое море, воду которого я-таки попробовала на вкус, после чего плевалась пару минут. Наличие полезных элементов, как собственно и соли в нем зашкаливает. Купаясь, а точнее держась на плаву, над точкой ниже уровня моря... Где еще такие ощущения испытаешь?!

Наш гид постоянно говорил, что мы сейчас отправимся в невероятное, УДИВИТЕЛЬНОЕ место. Так и было на самом деле. Очередной поворот на маршруте, и мы смотрим на закат на восточной границе Израиля, на то как потихоньку на горы Иордании опускается розовая дымка медленно-медленно превращающаяся в сиреневую.

Четвертый день в Израиле оказался необычайно долгим. Принятие солевых и грязевых ванн при температуре воздуха +18 и воды +16 несколько взбодрило, но усевшись обратно в кресло автобуса, я расслабилась и начала засыпать. Ночь в пустыне все же отзывалась в моем теле некоторой усталостью.

Пытаюсь сделать пару-тройку-десяток фотографий этого природного естественного представления, но пересматривая их, я обнаружила что ни одна не смогла запечатлеть ту красоту, которая была в действительности.

Через пятнадцать минут мы будем в Иерусалиме.

Миша включил нам песню, которая у меня теперь ассоциируется именно с этим моментом. Моментом, когда мы выехали из туннеля на шоссе и въехали в золотой Сион. Пожалуй, именно тогда я и влюбилась в этот город, и в эту страну.

Несколькими минутами позже организатор Таглита на одном из городских холмов попросила закрыть глаза и ответить поднятием руки на несколько вопросов: "Были ли в Израиле наши прадедушки? Были ли в Израиле кто-то из родителей, братьев, сестер?..." На оба эти вопросы я ответила отрицательно. Я подняла руку только тогда, когда спросили: "вы первый, из вашей семьи, кто приехал в Израиль?"

И тогда внутри меня будто все замерло. Наступила тишина. Момент удивления, умиротворения и... Счастья